Парень после плена рассказывает маме.
– Мы до последнего не верили в обмен. Они нас так обманывают, так издеваются... Возили и на расстрелы, и на обмены... А потом возвращают и смеются над нами.
И когда в наш автобус зашел военный и сказал – Вы дома, ребята, Слава Украине! – я просто начал дышать, а то сидел и не дышал, мам, правда. И когда видели людей вдоль встречающей нас дороги, с флагами, с цветами, с плакатами, то как в кино было, как не с нами. И потом, как доехали уже, первая сигарета, объятия, телефон дали, я твой номер забыл, мам, представляешь, ты же не сердишься, разве можно забыть твой телефон, я его все два года мысленно повторял. Ну как в детстве ты меня учила – меня зовут …, я живу …, телефон мамы … Ребята плакали, а я нет.
А уже в больнице нам одежду дали и повели в столовую. А там еда, мам. Там на столе каждому по три миски разного. Я не знаю, я за месяц в плену столько не кушал. И запах супа. У меня даже голова закружилась. Миска такая глубокая, супа до краев. Я ложкой так осторожно брал, чтобы ничего не пролилось, а руки так тряслись, мама, я хотел, чтобы я хорошо ел, а хотелось схватить миску и просто так выпить все. И руки же трясутся. А есть, как мне есть хотелось, ты не представляешь. А я так осторожно, чтоб хорошо... Там женщина ходила, подсыпала нам все, доливала, подошла ко мне, обняла, голову гладит, как бабушка когда-то, поцеловала в висок - ешь, говорит, детка, я еще принесу.
Тут я заплакал. Я ел и плакал, глаза боялся поднять, потому что стыдно. А потом взглянул, а мы почти все такие – едим и плачем. А суп, мам, я вкуснее в жизни не ел. Ты не обижаешься, мам?
Сообщение от Oksana Makarenko .
Комментариев нет:
Отправить комментарий