Антон Красовский встретился с Марком Фейгиным и Николаем Полозовым и поговорил о перспективах дела Савченко, нюансах политической адвокатуры и сложных отношениях адвокатов с журналистами. Были озвучены многие подробности ранее малоизвестные.
Кто такая на самом деле Надежда Савченко?
Фейгин: Савченко — старший лейтенант вооруженных сил Украины, единственная женщина-пилот в украинской армии и, формально, штурман боевого вертолета. Это то, что записано в ее военных документах. Это прямолинейный, категоричный и очень неудобный человек. В нормальном обществе с ней было бы тяжело. То есть людям не ее круга с ней противоестественно и неудобно. В этом смысле мы имеем дело с эталонным военным начала XXI века в Украине.
Она не сумасшедшая? Вот смотрит на нее человек — все эти вскакивания на стул в клетке, крики, эти средние пальцы. Она адекватная?
Фейгин: Она адекватна ситуации, в которой она находится. Нет, она не сумасшедшая. Просто ее надо принять такой, какая она есть. Ей предъявляют требования, которые естественны для общества, окружающего нас. А она всегда находилась в исключительных ситуациях: в Ираке, на Майдане или в Донбассе во время начала войны.
В Ираке?
Фейгин: Да, она полгода служила в коалиционном контингенте в Ираке. Была рядовым мотострелком. За эти шесть месяцев ей полагался приз — поступление в Харьковский авиационный институт. Так что в этом смысле мы имеем дело с уникальной личностью, здесь другие критерии работают. Если их сложить вместе — женщина, военнослужащая, лейтенант, Украина, — это дает совершенно динамитный результат.
В России, я думаю, сотни женщин-военнослужащих, лейтенантов. Есть даже генералы. Что в этом такого?
Фейгин: А пилотов, например, нет. Русские считают, что женщина не может пилотировать ни боевой самолет, ни вертолет. И украинцы тоже так считали. До Савченко. Она сломала стереотип.
Каким образом она оказалась в русском плену?
Полозов: Все события происходили 17 июня 2014 года. В этот момент уже начались сильные столкновения, и украинская армия наступала с севера в сторону Луганска, который был под контролем ополченцев. И, собственно, Савченко утром пошла вместе с другими бойцами батальона «Айдар» в атаку.
Чем «Айдар» отличается от регулярных вооруженных сил Украины?
Полозов: «Айдар» — добровольческий батальон, который вошел в состав вооруженных сил Украины. Это не какие-то махновцы.
Савченко, грубо говоря, не нарушила присяги, но нарушила приказ: она взяла отпуск и из своих Брод во Львовской области, где находился ее полк, отправилась на Донбасс обучать зеленых новобранцев, поскольку у нее был опыт. И когда было наступление 17 июня, она тоже пошла. Во время танкового прорыва, на подступе к селу Стукалова Балка, танки и БТР с бойцами попали в засаду. Савченко, услышав звуки боя, пошла вперед, встретила раненых бойцов, которые уже были подбиты, оказала им помощь и, поскольку у них не было нормальной связи, пыталась вызвонить штаб, чтобы бойцов забрали.
По мобильному телефону?
Полозов: Да. Для этого она вышла на середину дороги. В нее начали стрелять — прострелили ей руку насквозь, навылет. И через какое-то время на нее вышел один из ополченцев, молодой парень. Как она потом объяснила, хотя у нее было оружие, она не стала стрелять, потому что не хотела убивать украинца. За этим парнем сразу вышел второй, у нее отобрали автомат, связали ее же портупеей и отвезли в луганский военкомат, где находился штаб батальона «Заря», которым в тот момент руководил будущий руководитель ЛНР Игорь Плотницкий. Там она провела неделю. Потом через какие-то шахты ее вывезли на территорию России и посадили в машину с российскими номерами.
А у нее не были завязаны глаза?Фейгин: Ей завязали глаза такой желто-синей банданой с надписью «Самооборона Майдана».
А как же она увидела российские номера?
Полозов: Она сказала, что к этой машине они шли через какой-то лес, который был испещрен канавами, они спотыкались, и эта бандана туда-сюда чуть-чуть двигалась, из-за чего она видела по крайней мере то, что внизу находится, буквально под ногами. Сначала они решали, класть ее в багажник или не класть, потом все-таки посадили в салон, и какое-то время везли на этой машине. Потом ее пересадили в третью машину, «девятку». Как выяснилось в ходе следствия, это было уже в Воронежской области. То есть через границу ее перевозили где-то на севере Ростовской области и довезли до Воронежской. В «девятке» были двое гражданских. Один сидел за рулем — ее посадили на заднее сиденье со вторым. Она так же была связана.
На перекрестке у поселка Кантемировка Воронежской области машину остановил патруль ДПС. Гаишники заглядывают в машину, спрашивают: «Она?» — «Она». Начинают вызванивать. Буквально через несколько минут приезжает микроавтобус с сотрудниками ФСБ, только один из которых был без маски. Они ее пересаживают в микроавтобус и везут непосредственно в Воронеж. Привозят, завозят ночью в следственный комитет, там встречает следователь. У него в руках мобильный телефон Савченко, который забрали в плену.
Потом ее вывели из здания СК, посадили в микроавтобус. Она говорит, что показали ночной Воронеж, какой-то корабль и какую-то церковь, и вывезли недалеко за город, в селение Новая Усмань, где находится отель «Евро» — обычная такая забегаловка для дальнобойщиков: двухэтажное небольшое здание с шаурмой во дворе. Там эта вся кавалькада бойцов с вооружением заводит ее на второй этаж в двухкомнатный номер, ее оставляют одну в одной комнате, а сами дежурят во внешней. И там она проводит еще неделю. Как раз в это время к ней приезжает следователь. Это версия самой Надежды.
Зачем ее взяли, зачем ее привезли и зачем над ней устроили вот этот показательный суд?
Фейгин: Нужен был хоть кто-то значимый, кого можно было бы показать и сказать: вот лицо хунты, вот они, добровольческие карательные батальоны «Айдар». И она была самой подходящей в силу того, что она женщина. Они рассчитывали, что ее легко промять, грубо говоря, чтобы заставить дать признательные показания угрозой большого срока и так далее.
А откуда взялась вся эта история про наводчицу, убившую русских журналистов Волошина и Корнелюка? Она могла корректировать огонь?
Полозов: Корректировка огня — достаточно сложная наука, а летчик и артиллерист — это две разные профессии.
Ее к тому же обвиняют в том, что она корректировала огонь с территории, контролируемой ополченцами: по версии следствия, она пробралась в зону батальона «Заря», залезла на техническую вышку, скорректировала огонь, слезла, обежала вокруг перед расположением позиции батальона «Заря» и тут попала в плен.
А что это за вышка? С нее было видно, что это именно журналисты?
Полозов: Нет. Журналистов вообще нельзя было распознать, они были без специальных касок и бронежилетов. Поэтому это обвинение снято.
Но экспертиза определила, что эта мачта — единственная точка, с которой вообще можно было распознать людей, поэтому теперь ей предъявлено обвинение в убийстве мирных граждан из-за личной неприязни к русскоязычному населению Украины.
Кроме Волошина и Корнелюка кто-то еще погиб в том обстреле?
Полозов: Погибли только ополченцы из батальона «Заря». Но обвинение не хочет исследовать всех погибших. Почему? Потому что иначе рассыпается обвинение в том, что она корректировала огонь по мирным гражданам.
Каким образом тогда украинцы вели прицельный огонь?
Фейгин: А он не был прицельный. Клали куда попало. Они знают приблизительные координаты, вот он подкрутил — пальнул. И возможно, кто-то из мирных жителей подавал сигнал через «трубку» — так обычно бывает.
По существу, естественно, все, в том числе и журналисты ВГТРК, тогда погибли случайно. . . .http://ehorussia.com/new/node/12187
Комментариев нет:
Отправить комментарий